Суды и прятки: экс-зять скрывает маленького астраханца от родителей умершей жены

Восемь месяцев астраханцы Марина и Рослан Курмакаевы не могут найти своего маленького внука. Папа забрал мальчика на третий день после похорон его мамы, совсем молодой еще девушки, чью жизнь унесла страшная болезнь. В этой бытовой, в общем-то истории, много нюансов. А также судебных разбирательств. Есть вопросы и к правоохранителям, опеке, соцработникам.

Стандартная двушка в обычной для Астрахани девятиэтажке. Портрет совсем еще молодой красивой девушки, зажженная лампада и горящие свечи. Комната с детскими игрушками. Еще недавно здесь делал свои первые шаги маленький Тимур. Но вот уже восемь месяцев, как бабушка с дедушкой, растившие его с пеленок, не видят малыша, оставшегося единственным смыслом их жизни. И даже не знают, где он и как. Видеться близким родственникам не дает бывший зять (мы не станем называть его имя). Более того, скрывается вместе с ним. Об этой конфликтной ситуации порталу Инфоштаб – Astrakhanpost.ru рассказала Марина Курмакаева.

Надежды на жизнь у красавицы Дианы были большие. Образование, хорошая работа. Девушка служила в полиции, старший лейтенант. Вышла замуж. Взяла с супругом квартиру в ипотеку. В сентябре 2020 года пара стала родителями. Сынишку назвали Тимуром. Казалось бы, все замечательно. Впереди – еще больше. Но планы рухнули в одночасье. У девушки обнаружили опухоль головного мозга. Точнее, диффузную глиому. Болезнь страшная, практически неизлечимая.

Диагноз поставили не сразу. Не зря же этот вид онкологии называют тихим убийцей. Симптомы характерны для многих других заболеваний. А медлительность и рассеянность списывали на послеродовую депрессию. И ковид тогда свирепствовал, пандемия, карантин, да всякие ограничения. Основное внимание медиков было нацелено на опасный вирус. Тут уж не до молодой мамы, еще не оправившейся от родов. Окончательный «вердикт» был вынесен, когда ребенку было всего восемь месяцев. С этого момента жизнь семьи кардинально изменилась.

Тяжело больной человек в доме – это испытание «на прочность» для его родных. Новорожденному тоже нужны внимание и уход. Молодой супруг и отец, судя по всему, оказался к этому не готов. Да и желания, кажется, особого не было. Девушка вместе с сынишкой вернулась в родительскую квартиру и подала на развод. Без судебных разбирательств здесь не обошлось. Процесс длился десять месяцев. Супруг, хоть и избавивший себя от забот по уходу за женой и сыном, официально расторгать брак не торопился. И вряд ли это было желание сохранить семью, которой, по сути, уже и не было. Наверное, быть вдовцом с материальной точки зрения выгоднее, чем просто бывшим мужем, не имеющим прав на наследство экс-возлюбленной, которой, как все уже понимали, скоро не станет.

«Узнав о диагнозе Дианы, он сбежал от нее, не помогая ни физически, ни морально. Он травил целый год больную дочь судами. Человека, смертельно больного, выставляли ответчиком по суду», — рассказывает Марина.

Официально брак был расторгнут 4 мая 2022 года. Все это время девушка проходила лечение. Она перенесла три операции: две в Астрахани и одну в Москве. К сожалению, медики не смогли ей помочь. 9 ноября 2022 года Дианы не стало. Ей было чуть более тридцати лет.

Лишиться единственного ребенка — страшное горе для родителей. Но беда, как говорится, не приходит одна. 13 ноября, всего через два дня после похорон, в квартиру Курмакаевых нагрянули полицейские. Как к похитителям Тимура, поскольку отец мальчика подал в полицию заявление о похищении сына. Как будто он не знал, где все эти месяцы жил малыш. Кто воспитывал его, кормил, одевал, водил в детский сад. Но мало ли, что в тот момент творилось в голове у парня. Может вдруг запамятовал? Ситуация могла бы показаться комичной. Только Марине с Росланом было, конечно же, не до смеха: двойной нокаут.

«На похороны он не приходил. Даже соболезнование не высказал. За ребенком тоже сам не явился. Действовал через полицию. Делал вид, что ищет Тимурика. Сначала полиция у моих родителей побывала, которым за 80 лет. Довели мою маму до скорой помощи. Потом к нам с комиссией по делам несовершеннолетних приехали. Мы адекватные люди, хотя нас постигло накануне огромное горе, мы не стали разрывать ребенка и не чинили препятствия, передали внука сотрудникам полиции, которые даже не дали собрать ему вещи, игрушки, питание. Ребенок плакал, рыдал, не понимая, что происходит, и кто его забирает, был в ужасе от происходящего», — продолжает Марина.

Конечно, сотрудники полиции действовали по закону. Отец – это законный представитель ребенка. А в данном случае – единственный. Но ведь и бабушка с дедушкой – не прохожие с улицы. Родные люди, близкие родственники. И у них тоже есть права. Точнее, единственное право, зафиксированное в статье 67 Семейного кодекса – это общаться с внуком. Законодательно предусмотрена и ответственность для родителя, если тот препятствует этому. Только не все то, что так хорошо выглядит на бумаге, получается реализовать в реальности.

С того дня, с 13 ноября 2022 года, Марина с Росланом внука больше не видели. Как и бывшего зятя. По месту прописки их нет. Все известные номера мобильных телефонов мужчины находятся вне зоны действия. Курмакаевы по крупицам собирают сведения. Вроде как парень из Астрахани уехал. А с ипотечной квартиры снято обременение. Из детской поликлиники кто-то забрал медицинскую карту Тимура. Поставлен ли он на учет в каком-то другом медучреждении – вопрос открыт. Уравнение со многими неизвестными. Куда только обеспокоенные астраханцы не обращались. В полицию, в районный центр соцподдержки, к уполномоченному по правам ребенка. И просьбы их вполне оправданы: установить местонахождение мальчика, проверить, все ли с ним в порядке и в каких условиях он сейчас воспитывается. Но в ответ бабушка с дедушкой получают лишь отписки. Приведем один в качестве примера.

«Провести проверку условий проживания, физического и психоэмоционального состояния Тимура не представляется возможным в связи с отсутствием сведений о месте проживания малолетнего», — говорится в ответе ГКУ АО «Центр социальной поддержки населения Советского района г. Астрахани» от 1.06.2023 года.

Ну чем не «прелесть», этот ответ. Нет информации, да и ладненько. Ну разве не должны все эти органы отреагировать на сигнал реальными действиями? Убедиться, что с ребенком все хорошо. А вдруг малыш в опасности? Вот только искать его, похоже, никто не собирается. Но при этом не забывают указать бабушке с дедушкой, что по закону защита прав и интересов детей возлагается на их родителей, которые являются законными представителями своих детей. Сколько раз уже за последние восемь месяцев Курмакаевы слышали эту фразу, и сосчитать сложно. Но что же плохого, если малыш будет видеться и с родителями своей мамы? Во-всяком случае, это было бы по-человечески. Но у его папы, похоже, другие планы. Уж слишком эти «прятки» смахивают на личную месть.

«У него (отца Тимура) цель только одна – полностью отрезать ребенка от общения с родней со стороны мамы. Чтобы он не знал нас совсем. Мы уже все глаза выплакали. А каково моим родителям, которым за восемьдесят? Прадедушке и прабабушке, которые тоже теперь лишены возможности видеть правнука?», — задается вопросом астраханка.

Курмакаевым известно, что сейчас отец Тимура находится в декретном отпуске. Конечно, законодательство дает такое право любому из родителей. А уж когда остался только папа, выбор, как говорится, не велик. Но все же странно, что взрослый здоровый мужчина не трудоустраивается. Тем более, что декретные выплаты закончились, как только малышу исполнилось полтора года. Вот интересно, на что живет его отец? На детские пособия? На пенсию, которую ребенок получает по потере кормильца? То есть, за счет ребенка?

Странно и то, что мужчина, по словам его бывшей тещи, практически не интересовавшийся своим ребенком до смерти экс-жены, вдруг загорелся желанием его воспитывать. Конечно, в жизни бывает всякое. И вспыхнувшие вдруг отцовские чувства мы тоже не можем исключать. А что, если все дело – в наследстве мальчика? Ребенок то – с деньгами, ведь жизнь его мамы, старшего лейтенанта полиции, была застрахована. И это далеко не вся наследственная масса. Но это так, предположения.

Конечно, Марина с Росланом подали исковое заявление на определение порядка общения с внуком. Практически сразу, как полиция забрала у них внука. Однако раз за разом судебные заседания переносились. Сам экс-зять на суды не являлся. Оповестить его должным образом не получалось. Просто никто не знал, где его искать. Ну разве что его адвокат, который время от времени приходила на заседания. Но тайны, словно стойкий Мальчиш-Кибальчиш, не выдала. Районный суд все же состоялся, спустя несколько месяцев. Иск Курмакаевых был удовлетворен. Ответчик подал апелляцию. Но и заседание областного суда состоялось не с первого раза. Парень вновь игнорировал «поход» во дворец Фемиды. 5 июля 2023 года судья все же рассмотрел дело в его отсутствии и оставил решение районных коллег без изменений.

Вроде бы можно и праздновать. Только вопрос о том, где находится ребенок, по-прежнему остается без ответа. И, похоже, никому из компетентных органов до этого нет дела. Не громкое же коррупционное преступление с многомиллионным хищением из казны, за раскрытие которого можно получить очередную звездочку на погоны. Не громкий скандал в семье звезд, где представители соцзащиты могли бы пропиариться на экранах центрального телевидения. Всего лишь маленький мальчик, потерявший маму и лишившийся возможности общаться с любящими его бабушкой и дедушкой. Всего лишь астраханцы, которые и так страдают от горя после смерти единственной дочери. Всего лишь винтики, чья личная трагедия на ход мировой истории никак не влияет. Может потому все эти органы и ведомства предпочли пользоваться принципом известной пословицы: «Чужая семья – потемки». Так ведь гораздо проще.

Примечание: мы бы, конечно, хотели выслушать и вторую сторону этого семейного конфликта. Но увы, местонахождение отца Тимура нам тоже выяснить не удалось.

Ирина Чернухина