ИНФОШТАБ ASTRAKHANPOST

Интервью: судьба ветерана Морозовой

В преддверии Дня Победы мы побывали в семье астраханских ветеранов Морозовых. Война и учёба, Германия и Уганда, астраханская вобла и ситуация на Украине — о чём только мы не говорили, но самое ценное для всех и каждого, по мнению наших собеседников, мирное небо над головой! В преддверии Дня Победы мы побывали в семье астраханских ветеранов […]

Информационный штаб (ШИ) 10 мая 2014 08:26

— Лидия Александровна, расскажите, пожалуйста, немного о своём детстве.

Детство у меня было как у всех тогда, вроде самое обычное. Родилась я в 1931 году, но не в Астрахани, а в Ростовской области, в селе Костькина Быстрянка — это Морозовский район.. хутор был большой и находился недалеко от Ростова. Семья была небольшая, но крепкая. А потом пришла война..

— Вас эвакуировали, когда началась война?

Нет, нас никто не эвакуировал. Мы так и жили всё время там. Эти места были передовой тыла, наши то наступали, то отходили. Какое-то время пришлось прожить и под немцами. Отец, Едалов Александр Прокофьевич, ещё до войны в Красной Армии служил, и за два месяца до начала вторжения его как раз забрали на переподготовку в Белую Церковь недалеко от Киева. Он шофером был — профессия тогда почётная, и подвозил снаряды. Последнее письмо от него мы получили в сентябре 1941 года, он писал: «очень жаль, что мою новую машину разбомбили, товарищей убило, а я остался живой — восемь суток по лесу бродил, пока не нашёл свою часть».

Потом он пропал. Уже в начале девяностых мы сделали запрос и нам всё-таки выдали справку о том, что он числится пропавшим без вести с 1943 года.

Страшное тогда было время . Все дети работали наравне со взрослыми, хоть и остались из них лишь женщины, да старики. Ходили на животноводческую ферму, ухаживали там за скотом, на стройках работали.

Был ещё случай, когда у нас хозяйничали немцы.. Пришли наши тогда в село узнать обстановку и случилось так, что один из немецких офицеров заметил наших разведчиков. Пришлось срочно его ликвидировать. Месть фашистов не заставила себя долго ждать — уже вскоре согнали жителей всех трёх рядом лежащих сёл и выстроили их — стариков и мальчишек отдельно, женщин отдельно.. Начали поочередно расстреливать, но.. никто не плакал! У меня там тётя с двухмесячным ребёнком была и я смотрела, как застреленные в яму падали..

Вдруг к этому месту внезапно приезжают три машины с офицерами и приказывают срочно согнать всех в близлежащий город, Морозовск. Я смотрю на одного офицера, а он незаметно так шинель отворачивает, а под ней красноармейская форма! Оказывается, это были наши разведчики — как только отогнали нас оттуда, по немцам был произведён обстрел. Потом всё произошедшее назвали местной Хатынью — всего тогда в декабре 1942 года было убито 261 человек. А полностью освободили район в январе.

— Лидия Александровна, а как же вы оказались в Астрахани?

О, это интересная история! Но сначала я была в Германии — в пятидесятых я вышла замуж и супруга отправили служить в ГДР, куда потом и я тоже переехала в 1955 году. Муж обслуживал самолёты, а я преподавала местным офицерам. Позже нас стали сокращать.. помню ещё, как радовались этому американцы, провожая нас. Посадили в закрытый поезд и, как нам сказали, должны были повезти в Архангельск.

Когда состав наконец-то встал, мы прожили два месяца на вокзале — как потом оказалось, привезли нас много южнее Архангельска — в Астрахань. Потом нас, опять же ночью, перевозили в Крепость, как называли тогда наш Астраханский Кремль, бывший в то время полностью под военными. Нам и ещё двум семьям выделили комнатку в Никольской Надвратной Церкви, где раньше ютились монахи — сейчас со стороны площади Октябрьская там ещё икона висит, видели, наверное? Так вот там мы и жили, а из мебели выделили лишь стол, да кровать.

— И как, быстро вы освоились на новом месте, приняла вас Астрахань?

Надо признаться, привыкала я к ней долго. Климат был непривычен сначала: традиционная местная жара, очень сильный ветер и песок — тогда их было намного больше. А потом я просто полюбила этот город. Особенно мне понравились местные Консерватория и Драматический театр — в последнем, куда я часто ходила, всегда был полный зал на концертах! Работу я тоже нашла довольно быстро. Кстати, до прибытия сюда я даже не подозревала о таком лакомстве, как вяленая вобла.

— А кем вы работали, Лидия Александровна?

Так же, как и до этого, я преподавала. Всего я отдала почти пятьдесят лет Автодорожному техникуму — в 2005 году у меня даже собирались мои первые выпускники, до сих пор помнят они меня с той поры, когда ещё трамваи по улице Свердлова ходили, не забывают! Я со своими ребятами много занималась, многие побеждали в олимпиадах, некоторые добились в жизни больших высот.. Вспомнить хотя бы Сереженьку Терскова (бывший вице-губернатор, заместитель председателя правительства Астраханской области, министр промышленности, транспорта и связи). Уже в 1976 году мне присвоили звание Заслуженного Учителя Школы РСФСР — на тот момент первой женщине в Астраханской области.

— Наверняка вы ещё много где были потом, или уже не выезжали из Астрахани?

Почему же, была! И даже в таких местах, о которых раньше не принято было говорить. Дело в том, что вскоре мужа направили на очередное место прохождения службы, которое оказалось аж на другом континенте, в Африке. Потом и я туда приехала на время — два месяца привыкала к субтропикам, к местным сезонам дождей и страшным испарениям. Одетым там ходить было просто невозможно, до того было душно!

Жили мы в Уганде, в национальном парке, где была настоящая нетронутая человеком африканская природа. На входе была даже, помнится, надпись «За вашу жизнь здесь никто не отвечает!» Но были мы там не одни — и американцы были, и израильтяне — все тогда боролись за влияние на местного президента. Как-то раз мы были у него на приёме, а на обратном пути изрильские лётчики нас чуть не угробили — специально это сделали, конечно, прихологически запугать хотели.

А в другой раз стадо слонов разбило автобус с американцами. Местные там, кстати, жили просто в ужасной нищете, питались подножным кормом, термитами. Там же я впервые узнала, как могут рядом соседствовать бедность и богатство — за негритянскими хижинами часто можно было видеть настоящие дворцы-виллы англичан — бывших колониальных владельцев.

— Лидия Александровна, а какие у вас в жизни были увлечения, или, как ныне говорят, хобби?

Увлечение всей моей жизни это, конечно, преподавательская деятельность! Я и по Советскому Союзу благодаря ей поездила, и нашла признание в этой сфере. Засто могла допоздна заниматься со своими учениками, подготавливая их к олимпиадам. Хотя, было у меня даже при преподавательской деятельности одно увлечение — фотография, я организовывала фотокружки при техникуме.. Потом, надо было воспитывать и детей: дочь пошла в итоге по моим стопам и стала преподавать в Астрахани, а сын закончил «Бауманку», стал кандидатом технических наук и сейчас живёт в Москве.

Ещё я состояла в КПСС, была членом райкома партии. Если помните, был в советское время такой астраханский руководитель Леонид Бородин — он меня хорошо знал и часто говорил, что если нужно выступить кому-нибудь от школ, то пусть зовут Морозову, то есть, меня.

— Если уж заговорили о политиках, то может быть, поделитесь своими впечатлениями о них?

Ну, помимо Бородина я знала ещё Гужвина (старшего) — я с ним часто соприкасалась по работе и мне его комсомольская деятельность тогда очень нравилась. Большие надежды у меня были на Михаила Столярова. Нынешний астраханский губернатор Жилкин очень много делает, что тоже импонирует.

— А что вы думаете о роли России в современном мире?

Здесь, во-первых, я скажу, что очень счастлива тому, что к России вновь вернулся Крым! И благодаря, наверное, нашему президенту весь мир сейчас осознал, кто такая Россия, и что мы ни в коем случае не претендуем на чужие земли, а только заботимся о людях и защищаем их.

— Спасибо большое вам за интересную беседу, Лидия Александровна! У вас будут пожелания нашим читателям?

Я хочу сказать, что присутствие мира — это самое главное! Пусть люди дружат между собой, разными городами и странами. Всем здоровья, семейного счастья и чтобы всегда над нами было голубое небо

Интервью: судьба ветерана Морозовой

Читайте также