Споры о школе и думские идеи: как в Астрахани к 50-летию со дня смерти Гоголя готовились

Школа — минус, школа – плюс. Главное, чтобы не вейнеровская. Власти Астрахани озаботились, как отметить 50-летие со дня смерти Гоголя. В гордуме не обошлось без жарких баталий. Депутатские доводы – та еще песня. И да, была еще замерзшая девочка.

Продолжаем рубрику «Пресса из прошлого». Это истории из жизни Астрахани, подсмотренные в дореволюционных астраханских газетах. И расскажем их так, как сообщали наши коллеги 120 лет назад.
.
4 марта 1902 года, или 20 февраля по старому стилю, в России отмечали памятную дату – 50-летие со дня смерти Николая Гоголя. За несколько дней до этого астраханские власти озаботились, чтобы такого сделать в городе, чтобы почтить память писателя. Значимого, полезного. Идею подала городская комиссия, ведающая делами народного образования. Предложила гордуме открыть в Астрахани школу, которой дать имя Гоголя. А также назвать Гоголевской одну из улиц. И обе идеи вызвали бурную дискуссию в стане гласных, или депутатов по-нынешнему. Благо, сохранился протокол того заседания («Астр. листок», № 39 от 16.02.1902 г.).

Девочка, которая чуть не замерзла

Начнем, пожалуй, со школы. Встал вопрос: либо построить новую, либо принять на баланс города частную, которая вот-вот должна была закрыться. И именно ей присвоить имя Гоголя. Последнюю за два года до этих событий открыл за свой счет Петр Петрович Вейнер, для девочек одного из отдаленных микрорайонов Астрахани. В 6-м участке, если следовать территориальному разделению того периода. Но в 1902 году меценат от дальнейшего содержания своего «детища» отказался. 50 учениц рисковали остаться без обучения.
.
Напомним, Вейнеры были очень известны в Астрахани. Глава семейства, купец первой гильдии Петр Антонович, владел в нашем городе двумя пивоваренными заводами. Здесь варили пиво лучших сортов. И для этого из Чехии, Германии и Польши привозили ячмень и хмель. Петр-младший вместе с братом-близнецом помогал отцу в ведении бизнеса. Собственно, фирма так и называлась: «Вейнер и сыновья».

В конце 19-го века семейство Вейнеров переехало в Санкт-Петербург. Но дела в астраханских пенатах все-же не оставляли их равнодушными. Потому-то и вмешались в историю, которая привела к событиям, о которых сегодняшний рассказ. Но все началось с девочки, живший в 6-м участке. Зимой 1900 года она шла в церковно-приходскую школу, расположенную почти за 3 версты. Это немного более 3-х километров. В тот день стоял сильный мороз, и ребенок чуть не замерз. Как утверждают наши коллеги из прошлого, малышку еле-еле откачали.

Впечатлительный меценат

Почему же юная астраханка шла учиться в такую даль? Да просто в 6-м участке вообще не было женской школы (тогда мальчики и девочки обучались раздельно).

«Можно ли в наше время вообразить себе село с населением хоть в одну тысячу душ, в котором не было бы школы для девочек? А у нас в Астрахани 2 года назад, на целую часть города, с населением в 12 тысяч жителей это было возможно», («Астр. листок», № 54 от 8.03.1902 г.).

Об этом происшествии, о девочке, в смысле, напечатали в газете «Астраханский листок». Номер попал к Петру Петровичу Вейнеру. А дальше пусть расскажет журналист издания.

«Под впечатлением прочитанного и движимый добрыми чувствами, П.П. Вейнер телеграммой просит одного из астраханцев открыть на его П.П. Вейнера средства временную школу. Эта школа просуществовала почти 2 года, обставлена как следует и в ней набралось 50 детей из самой бедной части населения участка. Так как Вейнер с самого начала заявил, что школу он открывает только на год, в чаянии, что город скоро устроит свою, то и предложено было городской училищной комиссии принять эту школу в ведение города», («Астр.листок», № 39 от 16.02.1902 г., здесь и далее даты указаны по старому стилю – прим. ред.).

Без ведома города

Но вернемся к Гоголю. И совершим прыжок в прошлое. А именно в 14 февраля 1902 года, в думский зал. Только осторожно, молнии сверкают. Образно, конечно.

Итак, гласный И. Сергеев предложил создать новую школу и назвать ее «Гоголевской». На первоначальное обзаведение понадобится 500 руб. и по 2 014 руб. в год – на содержание. Кто-то из думцев отметил, что проще принять в собственность города уже готовую школу, вейнеровскую, и именно ей и дать имя писателя. Но идея вызвала шквал негатива. Больше всех возмущался как раз Сергеев:

«Школу эту открыл Вейнер без ведома города, он нравственно и обязан содержать ее. Не хочет – это его дело. Город тут не при чем … Если Вейнер так относится к делу, то почему же город должен заботиться об открытой им школе», — эмоционально говорил народный избранник.

С мест послышались выкрики: «открыть школу, не связывая ее со школой Вейнера», «чтобы вейнеровского ничего не было». Не помогали ремарки некоторых гласных, что дело не в меценате, а детях, которым нужно дать возможность получить образование. И то, что учреждение Петра Петровича уже имеет и помещение, и имущество, и оборудование. Но большинство народных избранников были непреклонны: не хотим вейнеровскую, и все тут! Впрочем, пусть впечатлениями поделятся коллеги того периода.

«Это изумительнейшее заседание, какое-то уж очень философское … Решают в этом же участке для детей открыть школу им. Гоголя, причем, двое гласных высказывают мнение, что тут дело совсем не в имени, а в школе и в учащихся детях. Их никто не слушает … Вейнер сделал городу доброе небольшое дело, и спасибо ему», («Астр.листок», № 40 от 17.02.1902 г.).

«Разыгрывается игра на почве задетых самолюбий. Образованные люди, чуть не сорокалетие сидящие в думе, произносят удивительные речи … Он вопиют, что лицо, открывшее школу без согласия их, этих 40-летних печальников городских интересов, может девать школу, куда захочет … выругали человека за хорошее дело, и за те деньги, которые он в него вложил совершенно бескорыстно», («Астр.листок», № 54 от 8.03.1902 г.).

Уничтожить не решились

Впрочем, финал у школьной истории достаточно позитивный. На одном из следующих заседаний гласные все же решили продлить работу вейнеровской школы до того момента, как будет построена городская. Причем, именно в 6-м участке. И выделили на содержание первой 354 рубля. Это до летних каникул.

«Уничтожить школу в наше время безнаказанно нельзя: и камни возопиют! Поэтому, притворяясь, что уничтожают школу с 50-ю ученицами, думцы решили тотчас же открыть другую, «совершенно другую». В том же месте и для тех же людей. Мало того, решили продлить и существование частной школы до открытия городской … Это именно то, чего добивалось лицо, открывшее школу на свои средства … С достижением ее нельзя не поздравить Петра Петровича Вейнера. Население теребиловских и безродинских окраин шлет ему за это глубокую благодарность», («Астр.листок», № 54 от 8.03.1902 г.).

Улицы, которые не выговорить

Самое время перейти к Гоголевской улице, которая, по мнению гласных, обязательно должна появиться в Астрахани. Этот вопрос обсуждался на том-же заседании думы. Городская комиссия по образованию предложила переименовать в честь писателя Паробичебугорную улицу, одну из самых протяженных в городе. Или хотя бы какой-то из ее «фрагментов», поскольку в народе уже два ее участка между мостами называли как Полицейская и Табачный ряд.

Возмутился уже знакомый нам Сергеев:

«Паробич отказал несомненные услуги Астрахани. Зачем его развенчивать? Значит и с Гоголем то же самое может случиться!».

Многие из депутатского корпуса его поддержали. Название улиц, мол, это история Астрахани. Журналисты, кстати, отнеслись к такой позиции с сарказмом. Им, собственно, и слово. Точнее тому, кто подписывал свои публикации как Мерси.

«Кто же осмелится назвать Варвациевский канал Лермонтовским, положим, каналом, когда он просто – пахучая канава или «инженерная насмешка»? Никак невозможно. Разве можно Безродную назвать другим именем, когда мы знаем, что в начале 17-го века она была заселяема ворами и разбойниками, как Солдатская – беглыми солдатами? Зачем такое славное прошлое Астрахани забывать?», («Астр.листок», № 40 от 17.02.1902 г.).

Журналист пишет, что в городе имеется 5 Бокалдинских улиц, 18 Собачьих переулков, 4 Грязные улицы и до 30-и Безымянных. Что же касается Паробичебугорной, то ее название «натощак выговорить нельзя». Да и вообще, Мерси неплохо так прошелся по уличным «именам».

«На окраинах какие-то совсем дикие названия улиц: Продольно-Кутумная, Запасная, Старо-Мултановская. Черт знает, что такое. Нужно было долго выдумывать, чтобы такое неизъяснимо глупое название улицы придумать … почему бы нам не присвоить этим теперь ужасным улицам великие имена – Лермонтова, Пушкина, Державина, Гоголя, Белинского, Жуковского, Толстого и многих других», — вопрошал сотрудник редакции («Астр.листок», № 40 от 17.02.1902 г.).

И снова Вейнер

Действительно, почему бы не присвоить. Выбор, как говорится, велик. Но депутатский корпус стоял на своем. Нельзя, и все тут. Однако иметь на карте города хоть какую-то гоголевскую территорию все же очень хотелось. Вот и решили переименовать одну из площадей. Догадайтесь, какую. Вейнеровскую.

Да, в нашем городе когда-то была и такая. Где-то в районе пересечения сегодняшних улиц Бэра и Бакинской. Сначала, правда, площадь называлась Татарской. Но неподалеку Вейнеры построили свою усадьбу. Часть строений, кстати, сохранилась и по сей день.

Чем уж купеческое семейство в начале прошлого века не угодило думе, мы, увы, не знаем. Но, судя по всему, городские власти решили избавиться от всего, что носит название знаменитой фамилии. Искоренить, что называется, под корень. Так что за идею сделать Вейнеровскую площадь Гоголевской проголосовало большинство народных избранников. Правда, до документального закрепления дело дошло лишь в 1924 году. Но просуществовала «новорожденная» совсем недолго.

А улица им. Гоголя в Астрахани все же появилась. Небольшая, всего-то в 135 метров длинной. Ею с 1920 года стала 3-я Теребиловская. Существует эта улица и сегодня, в Советском районе. Да и Паробичебугорную все же переименовали. Уже в советский период. Ныне это улица имени Кирова.

В предыдущей статье рубрики — пароходные истории. Рассказали, как астраханский журналист пассажиров от музыки избавил. Там, кстати, тоже была девочка. Мика ее звали. Подробности здесь.

Ирина Чернухина