Алиса в стране кошмаров: ребёнка при живых родителях хотят отправить в детский дом

Наверняка хоть раз вы читали истории про то, как богатые отцы крадут детей у матери и закрываются за высокими заборами из кирпича, ставя перед воротами охрану, дабы полностью лишить экс-супругу возможности общаться с ребёнком. Общество и закон в таких случаях часто встают на сторону бедной женщины. Но всегда ли она оказывается слабым звеном?

В редакцию Инфоштаб-Astrakhanpost.ru обратился астраханец. По его словам, бывшая сожительница хочет отдать их общего ребёнка в детский дом, лишь бы дочь не оставалась с отцом. Ребёнок на грани нервного срыва, но мнение 9-летней девочки никого не волнует.

Как и любая история любви, отношения Андрея и его неофициальной жены начались очень романтично: цветы, дорогие подарки, свидания. Жить вместе стали сразу после знакомства. Любви, как говорил классик, все возрасты покорны, и даже 12-летняя разница не мешала их отношениям.

На последнем курсе медицинского института девушка предложила переехать к себе на родину, в Ставропольский край, в село Красное. Там у неё остались престарелые родители и огромное хозяйство: утки, гуси, куры, кролики и немного свиней. У Андрея на тот момент был налажен бизнес, и перспективы переезда его не смущали.

Спустя год у пары родилась дочь. По словам нашего героя, как только он увидел эти хитрые глаза, сразу понял – дочку будут звать Алиса.

Так и стали жить большой семьёй: Алиса, мама с папой, да дедушка с бабушкой. Спустя некоторое время дедушка скончался, а мама Алисы через год после рождения дочки, по словам Андрея, затосковала и вышла на работу в сельскую больницу.

Этот момент, считает наш собеседник, и стал переломным.

«Я предприниматель достаточно успешный: купил гражданской жене шубу, подарил Land Cruiser. Мы были второй семьёй в деревне, которая имела такие большие доходы. И мама Алисы начала меня подкалывать, мол, на неё стали обращать внимание.

А потом она и вовсе начала пропадать на работе по несколько суток. Она говорила, что всё хорошо, нужно только потерпеть. Трехдневные дежурства – это для того, чтобы заработать себе имидж. Вы потерпите, я поднимусь, и мама будет с вами, говорила она», — вспоминал Андрей.

Спустя некоторое время, по словам нашего героя, в сети начали появляться компрометирующие фотографии его жены. А потом и вовсе выяснилось, что мама Алисы общалась с местной звездой полиции – главным сутенёром Ставрополя в погонах, как его окрестили СМИ.

Жена Андрея начала приходить домой с дорогими подарками и огромными букетами, якобы подаренными пациентами. На тот момент девушка уже работала в городской больнице (аналог Александровской больницы — прим.ред.), за два года взлетев по карьерной лестнице от обычного врача до заведующей детским реанимационным отделением.

«Я вроде хотел сохранить семью. Но кто попробует один раз запретный плод – того не остановить. Супруга стала пропадать неделями на соревнованиях. Спустя некоторые время у третьих лиц в сети появились фотографии, как наша мама гуляет в других городах в сопровождении мужчин», — сообщил наш герой.

К тому моменту Алисе уже было пять лет. Подняв хозяйство в селе, астраханец стал жить на два города и каждые три недели приезжал в Ставрополь.

В помощники на время своего отсутствия привёз бомжа – Ивана Белова. Андрей поселил мужчину в селе, выделил ему отдельную кухню, сделал пенсию и дал наказ: следить за скотиной, собирать яйца и кормить живность. Старичок привязался к Алисе, и пока, как рассказал Андрей, её мама была на работе, девочкой занимался бомж.

Спустя некоторое время вся семья переехала из села в город. Как отметил Андрей, к его удивлению, мама Алисы и бомжа с собой перевезла. Он даже из садика девочку забирал под видом родного дедушки: на тот момент бабушка Алисы сильно заболела и слегла. А чтобы хоть как-то компенсировать своё недельное отсутствие, по словам нашего героя, мама Алисы готовила большую кастрюлю борща и запирала ребёнка с немощной старушкой, которая периодически кричала от боли и падала с кровати. Как рассказала своему папе девочка, в такие моменты она сбегала из дома и звала соседку, тётю Терезу, чтобы та помогла поднять бабушку.

«В то время мы с мамой Алисы были просто знакомыми. Я приезжал, брал дочку, ходил с ней по магазинам, закупал одежду, продукты в пустой холодильник, гулял с ребёнком в парках и возвращал обратной домой. Мы уходили — мамы дома не было, и приходили – её нет. Не скажу, что она была плохой матерью, но на ребёнка у неё не было времени. Да и с дочкой у них изначально не сложился контакт. Во время прогулок, правда, звонила периодически. Жил я отдельно, в своём доме я стал нежелательным гостем и меня постоянно пытались выпихнуть оттуда», — вспоминал Андрей.

28 марта 2020 года мужчина в очередной раз приехал к ребёнку, но поругался с бывшей сожительницей и поехал обратно в Астрахань. На следующий день раздался звонок: «Срочно приезжай обратно. Меня мобилизуют из-за ковида». Пришлось развернуться и уехать к дочке.

«Я приехал, и она начала открыто издеваться: вот ты будешь жить, чуть ли не в домике с Иваном, твоя задача охранять дом, следить за ребёнком. Мол, сейчас зомби-апокалипсис начнётся. В общем, в обязанность мне дали охрану периметра двора, чтобы до закруток и сахара никто не добрался. А за это она обещала сохранить мою жизнь.

Когда бывшая сожительница вернулась домой, я попытался с ней поговорить. По словам ребенка, её постоянно не было дома и надо было решать, что делать с дочкой на время её отсутствия. Да и у меня к тому времени в Астрахани образовалась новая семья.

Но она мне нагрубила, выгнала из дома, и остался я ночевать в машине. Утром увидел, как наша мама вышла из дома, села к мужчине в дорогую иномарку и уехала. Я принял решение, что не оставлю ребёнка и забрал дочку с собой в Астрахань», — вспоминал наш герой.

Так началось не очень приятное приключение Андрея и Алисы. Спустя несколько часов его бывшая сожительница узнала, что мужчина забрал ребёнка с собой и начала требовать вернуть дочь. Никакие аргументы, что ребёнок останется совсем один на несколько недель, пока мама будет работать в «красной зоне» не действовали на женщину.

В итоге, мама Алисы написала несколько заявлений в полицию о краже ребёнка, а в Астрахани их начала атаковать её 50-летняя подруга, которую Андрей сравнил с Любочкой, которую знают все. Женщина то в школу приходила, где училась Алиса, то пыталась подкупить психолога, который занимался с девочкой, после того, как она попросила у нынешней жены Андрея называть её мамой.

«Я вынужден был направиться к специалисту, потому что слышал — это нежелательный момент. Мама должна быть мамой, мачеха – мачехой, какими бы тёплыми отношения между ними бы не были. И результат экспертизы шокировал меня —  у ребёнка выявилось меньше 10% привязанности к матери», — рассказал мужчина.

Спустя какое-то время, после того, как мужчина приехал с Алисой в Астрахань, он заметил, что за ним началась слежка. Вычислил, поймал, нашёл телефон – а там видеозапись, как они гуляют с Алисой и его нынешней супругой с пасынком.

«Потом мне начали звонить, угрожать со Ставрополя какие-то неизвестные люди, чтобы я вернул ребёнка. Правда, один раз нам действительно позвонили с полиции и попросили предоставить доказательства, что с ребёнком всё в порядке. Я предложил Алисе нарисовать картинку, и фото отправил полицейским. К сожалению, спустя время эта фотография сыграла против меня: мама Алисы при помощи фотошопа обрезала меня на фото и написала от лица Алисы якобы сообщение, что дочь по ней очень скучает.

В середине июня экс-сожительница подала не меня в суд на определение места жительства ребёнка. За это время она успела привести в порядок домик, в котором жила Алиса, чтобы соцслужбы увидели радужную картинку жизни ребёнка.

Тогда, в нашем последнем мирном разговоре, я сказал, что пока ковид не закончится, я побуду с ребёнком в Астрахани. Но мама Алисы всё равно продолжала стучать каблуком, чтобы я привёз дочь обратно в Ставрополь», — рассказал Андрей.

В итоге девушка подала на мужчину в суд, чтобы по закону вернуть ребёнка к себе. Мама получила определение суда до вынесения приговора забрать девочку.

«У нас с мамой Алисы никогда не были отношения плохими. Я спокойный человек, но экс-сожительница считала, что она всегда должна быть права. После того, как суд вынес определение, мама Алисы вместе со своим адвокатом пришли ко мне домой, забирать дочь. И тут произошла такая история: девочка совершенно не хотела идти к матери. Вырывалась, кричала, убегала. Вместе с адвокатом они начали выворачивать Алисе руки, у неё до сих пор синяки на руках. У ребёнка началась истерика.

Предложил успокоиться, зайти в дом, поиграть с ребёнком. Посадил адвоката за стол, ребёнок начал бегать от матери, а потом мама Алисы начала кому-то звонить. Постоянно выбегала на улицу, чтобы я не слышал, с кем она говорит.

Спустя время приходит, протягивает мне трубку – на экране номер телефона той самой подруги, а в трубке мужской голос говорит, что поступило сообщение, что я удерживаю в заложниках мать с маленьким ребёнком и пожилую женщину с сахарным диабетом, чуть ли не при смерти. Полицейский сказал, что если я не отпущу заложников, сейчас начнут штурмовать дом.

Одновременно с этим я стоял около окна и смотрел на улицу, а там никого не было. Тут на второй линии позвонила помощница по хозяйству, которая следит за другим моим домом в соседнем квартале. Говорит, мол, около дома стоит полиция. Якобы, кто-то сказал, что слышали детские крики о помощи», — вспоминает Андрей.

В общем, объяснив полицейским, что они не туда приехали, мужчина позвонил сотрудникам отдела по делам несовершеннолетних с просьбой помочь в ситуации. К этому по моменту, по словам Андрея, они с Алисой неоднократно ходили к сотрудникам ПДН, писали объяснительные, почему ребёнок до сих пор находится с отцом.

И словно лёд и пламя представители разных структур одной организации встретились около ворот дома астраханца и очень удивились, увидев друг друга.

«Адвокат, видимо, не сориентировавшись, кто приехал, побежала к сотрудникам ПДН с улыбкой на лице «а вот и полиция». Я спрашиваю, зачем вы это сделали. На что в ответ получил фразу: а вы что хотели», — вспоминает астраханец.

Подойдя к инспекторам по делам несовершеннолетних, адвокат, со слов Андрея, начала кричать, что ребёнок за решёткой, его удерживают, а Алиса в этот момент стояла на втором этаже и махала ручкой знакомым лицам. За ложный вызов пришлось подписывать рапорт и акт, что ребёнок отказался идти к матери по доброй воле, а потом ещё и смотреть, как Алиса, выйдя погулять на улицу, стала уворачиваться от друзей своей матери, которые, приехав в качестве группы поддержки, тоже решили поймать ребёнка силой.

Тишина наступила дней на десять. Потом Андрею начали поступать звонки от службы судебных приставов, что у них предписание забрать ребёнка.

Прошло уже два года, и хронология событий уже постепенно начала стираться из памяти нашего героя, и во время беседы сложно было вспомнить некоторые детали. Но 15 декабря 2020 года он запомнит на всю жизнь.

«В дом пришло около 16 приставов. Пришли не одни, со своими понятыми, но я отказался пускать в дом незнакомых людей и предложил пройтись по соседям. В итоге нашлись двое.

Было такое ощущение, что у судебных приставов стояла задача получить ребёнка любой ценой. Алиса не хотела идти к матери, кричала, вырывала волосы, била по лицу. В итоге мать уронила девочку на пол, и после этого мне пришлось отобрать у неё ребёнка, который был на грани нервного срыва. Дочка билась в истерике, не отпускала меня, судебный пристав кричала, чтобы я отошёл от ребёнка.

По результату этого выхода Алису забрала скорая помощь. Синяки по всему телу, содранная кожа на ногах. Повредили ей седьмой позвонок. Есть подтверждающие документы от врачей детской больницы. Пока я ходил по больнице, за мной бегала судебный пристав, и, тыча папкой, кричала, что я должен ей отдать какие-то документы по состоянию ребёнка.

После прихода приставов у меня были перепачканные и порванные ковры, поломанная мебель, раздавленные детские игрушки, холодильник повреждён. Вот так к нам пришли ребёнка забирать», — резюмировал Андрей, предоставив видео, снятое соседями, которые в ничем не примечательный вторник стали героями настоящего шоу и решили записать его на память.

В больнице Андрей с Алисой не стали оставаться, и по советам врачам, которые рекомендовали восстанавливать нервную систему в родных стенах, поехали домой. А спустя десять дней астраханец получил приглашение к следователю – на него завели уголовное дело. Якобы мужчина избил экс-сожительницу. Взяв нарезки из видео, Андрей пришёл в полицию с доказательствами, что это ребёнок наставил синяков собственной матери. Обвинения сразу же сняли и закрыли дело.

«Я решил искать помощи у разных структур. Написал заявление в полицию, что приставы вели себя неподобающе и частично покалечили ребёнка. Пришёл ответ, дескать, в действиях пристава ничего, выходящего за рамки закона, не найдено. Это всё мать, пишите в полицию. А с полиции пришла бумага — это же мать, виноваты приставы, пишите на них в следственный комитет», — рассказал Андрей про круговорот работы правоохранительных органов в природе.

В какой-то момент судебные приставы, поняв, что ребёнок не хочет идти к матери, пришли в Трусовский суд и попросили, чтоб судья изменил порядок обращения судебного решения: отдать ребёнка в специализированное учреждение.

«Судья была против такого, опека встала на мою сторону, сказав, что ребёнок живёт в хороших условиях. Зачем её забирать в детский дом при живом отце. Суд поддержал мнение опеки.

На заседании была мать, которая всхлипнула и лживыми материнскими слезами сказала, что если приставы придут, то я согласна. Судья даже сначала не поняла, на что согласна мама. В общем, мать не возражает, чтобы Алису забрали в детский дом», — резюмировал наш герой.

Андрею даже пришлось просить организовать процедуру медиации, чтобы урегулировать конфликт. Но её можно осуществить лишь по согласию обеих сторон. Мать Алисы была против, сказав, что готова решать спор только в судебном порядке.

В беседе с астраханцем у нас возник вполне логичный вопрос – почему мать готова отдать свою дочь в детский дом, лишь бы она не осталась жить с отцом.

«Мать Алисы получает от меня хорошие деньги на дочь. Она хочет продолжать их получать. Когда мы уже совместно не жили, я постоянно брал её в наши с Алисой поездки. На тот момент уже у каждого из нас была своя жизнь. Были такие ситуации, когда Алёна возмущалась, что у ребёнка нет сапог, надо срочно идти в магазин. Приходили, покупали ребёнку обувь и бонусом для мамы две пары. Мои денежные интервенции являлись залогом того, что я могу с ребёнком всегда общаться», — ответил на наш вопрос астраханец.

На имущество мужчины наложили арест, из-за чего он лишился хорошей работы. Сейчас Алиса проходит психопедагогическую экспертизу, которая должна ответить на вопрос, хочет ли девочка в детский дом.

«Есть одно видео, где Алиса обращается к силовой поддержке судебных приставов. Ребёнок прям в слезах и истерике говорит: солдаты, вы же должны родину защищать и детей защищать. Защитите меня, вы же видите, что мне делают больно на ваших глазах. Почему вы стоите и почему вы ничего не делаете, почему вы не защищаете ребёнка.

Но после просмотра видео вывод сделала психолог, что слова ребёнка не соответствуют её возрасту. Все слова придуманы и навязаны ребёнку третьими лицами, возможно, отцом», — сообщил Андрей.

В нашем распоряжении оказалось ещё одно видео. Продолжение того дня, когда судебные приставы вместе с матерью Алисы пришли за ребёнком. Помимо этого, в нашем распоряжении оказались результаты психолого-лингвистического исследования видео, проведённого доцентом кафедры общих гуманитарных дисциплин астраханского филиала «Саратовской государственной юридической академии» Екатериной Алымовой.

Каждый промежуток времени специалист обозначала условными символами, которые показывали, какие речевые действия совершали герои видео в данный момент.

В итоге Алымова в своей экспертизе сделала вывод, что пристав своим поведением оказывала психологическое давление на ребёнка и отца. В её действиях присутствовали признаки давления, принуждения, вербальной агрессии, направленной против Андрея и Алисы.

Главная проблема, которую сейчас не могут решить все взрослые люди – что делать с ребенком. Алиса не хочет уезжать к матери, несмотря на решение суда, мать не хочет, чтобы ребёнок оставался с отцом и не против того, чтобы дочь оказалась в детском доме. Судебным приставам нужно исполнить решение, которое вынес суд и им всё равно, с кем останется ребенок. Работа у них такая. А что делать ребёнку, у которого нет права голоса?