Куриные истории: как «Инфоштаб» побывал на «Харабалинской» птицефабрике и остался в восторге

Ни для кого не секрет, что редакция «Инфоштаба» живет по одному из главных заветов Винни-Пуха и с превеликим удовольствием ходит в гости по утрам. А еще мы руководствуемся принципом «Инфоштаб» сказал – «Инфоштаб» сделал. Поэтому пообещав своим читателям неделю назад провести для них экскурсию по птицефабрике «Харабалинской», мы напросились в пресс-тур на предприятие, попросив показать нам их яйца. Нам не отказали. И знаетесь, честно, увиденное нас впечатлило. Но обо всём по порядку.

Долгая дорога в дюнах ямах

Путь в порядка 130 километров из Астрахани до Харабалей мы преодолели почти играючи, заняв себя в дороге дискуссией на один из пока так и не отвеченных вопросов человечества: что появилось раньше – курица или яйцо. Но вот когда до места, где нас ждали и те, и другие герои философской задачи, оставалось рукой подать, дорога перестала быть томной – последние три километра (о чем заботливо сообщает табличка-указатель на дороге) стали тернистым путем к точке Б: ямы и колдобины, уже и не помнящие, похоже, как выглядит асфальт, наше редакционное отечественное авто преодолело с большим трудом. Кабы в салоне лежали яйца – едва ли нам удалось уберечь их от неизбежной гибели.

«Как покупатели и сотрудники ежедневно преодолевают эту полосу препятствий», — задали мы сами себе риторический вопрос, параллельно наслаждаясь видом свалки, которая в паре километров от цели явилась нашему взору по левую сторону дороги. Неужто ожидание и реальность настолько разнятся и, отправившись в гости к преуспевающему представителю промышленного сектора Астраханской области, мы оказались в богом забытом и заброшенном месте, уже было расстроились мы, но тут авто таки подъехало к цели, и мы поразились контрасту между тем, что мы наблюдали из окна машины еще пару минут назад и тому, что предстало нашим взорам сейчас. Облагороженная чистая территория предприятия походила на оазис в пустыне – деревья обрамляли светлые чистые фасады строений птицефабрики. На входе нас уже ждал генеральный директор птицефабрики «Харабалинская» Сергей Еськов. Радушный хозяин и стал нашим экскурсоводом на ближайший час.

«Как добрались?», — спросил нас Сергей Иванович.

Нам бы, конечно, стоило вежливо ответить нейтральное «нормально», но, разглядывая целую клумбу самых настоящих кактусов у входа в административный корпус, мы выпалили: «Все бы хорошо, но подъезд к фабрике, Сергей Иванович, — это что-то, аттракцион – доберись, если сможешь, честное слово!».

Руководитель фабрики беззлобно и без обидняков рассказал, что эта дорога – практически местная достопримечательность, правда, с геростратовой славой, как водится у многих знаменитых мест нашего региона. Когда-то она была в собственности госпредприятия, но после создания ООО перешла по правилам во владения властей, поэтому птицефабрика юридически и фактически никакого отношения к ней не имеет.

«Обещали отремонтировать. Но как видите. Они там сначала документы потеряли, потом на баланс ее поставить забыли, в общем, то ли их обокрали, то ли они, но так чиновники с этой дорогой и не разобрались. В итоге люди сюда едут за яйцом – на нас ругаются. Корма везут — ругаются. Мы сами на трех автобусах каждый день ездим на работу-с работы по этим буеракам. Свалку, наверное, тоже заметили? И её должны давным-давно убрать», — присоединился к беседе стоявший неподалеку сотрудник.

Забегая вперед, сразу расскажем. Зацепившись за фразу «обещали отремонтировать», мы, вернувшись домой, решили выяснить: очередное ли это обещанное, что три года ждут от наших доблестных чиновников, или же народ по привычке почем зря ропщет на власть имущих. Оказалось, первое. Аж еще в январе 2020 года во время рабочей поездки губернатора Игоря Бабушкина в Харабалинский район в числе прочих поручений было дано наставление, что местные власти совместно с министерствами сельского хозяйства и дорожного хозяйства и транспорта до 7 февраля того же года должны представить предложения по ремонту этой дороги (протокол по итогам поездки найден и имеется в распоряжении журналистов – прим.ред.). Ответственными значатся господа Пашаев, Штонда и Берлёв. Последний ныне в списке тех министров, что «иных уж нет, а те далече», и на его месте в настоящее время трудится Сергей Иващенко, не спешащий исполнять поручения, данные предшественнику. Глава же Харабалинского района Алексей Васильевич и министр сельского хозяйства Руслан Юрьевич тоже особо не расстарались, и уже третий год пошел, как дорога ждет предложений, но ежедневно слышит лишь междометия и, предполагаем, нецензурную брань в свой адрес. А надо бы – в адрес вот этих вот управленцев, пожалуй, которых пока петух в одно место не клюнет, работать не хотят.

Впрочем, то, что г-н Пашаев не исполнил губернаторское поручение и благополучно забил на него, нас сильно не удивляет. Закрывшаяся единственная в регионе молочная кухня, полная неготовность региона к паводку и туристическому сезону, проблемы с финансированием рыбной отрасли и попытки спихнуть ее на плечи регионального парламента – краткий послужной список министра только за последние пару недель. В итоге мы имеем дорогу, ведущую, на минуточку, к градообразующему предприятию Харабалей, которая как бы есть, но по факту ее нет – как в той песне: пыль да туман. Конечно, яйца курицу не учат, но, немного перефразировав ставший крылатым вопрос Игоря Мартынова к, собственно, Руслану Пашаеву, таки спросим: нам министерство, работающее как курица лапой, зачем?

Сами с яйцами с усами

Тут наверняка читатель скажет: а чего сами, если такие умные, дорогу не отремонтируют. Они бы, может, и с радостью, но права такого не имеют. А так бы – что-то нам подсказывает, давно бы так и сделали. Это что-то – увиденные своими глазами дороги, расположенные внутри предприятия, 90% которых в прошлом году были обустроены за счет собственных средств согласно санитарно-ветеринарным правилам, по которым все дороги на предприятии должны быть все с твердым покрытием: в идеале – асфальт или хотя бы щебень. Полностью восстановлено и ограждение предприятия.

Также было построено патологоанатомическое здание, где ветврачи ежедневно вскрывают курочек, выясняя, от чего померла птичка, которую, конечно же, жалко. Есть и своя лаборатория на предприятии, позволяющая проводить органолептический анализ кормов, идентифицировать состав, например, процент протеина.

«Потихоньку, не надрываясь, но делаем. Дорогу осилит идущий», — говорят на птицефабрике. Дорогу в три километра, что, согласитесь, яйца выеденного, по сути, не стоит, только министр Пашаев не осилит…

То, что мы, приехав, назвали оазисом, тоже само собой не появилось. И это не предел: буквально неделю назад на фабрике прошел масштабный субботник, высадили три аллеи акаций и смородины. Значит, вскоре зацветет, зазеленеет пуще нынешнего. Архиважный нюанс: на предприятии используется рациональный полив — система капельного орошения. Такой подход позволяет экономить воду. А результат дает не только эстетический эффект: предприятие использует этот метод борьбы с процессами опустынивания, для Астраханской области с ей резко континентальным климатом каждое деревце – во благо.

Климат-контроль для куриц, фейсконтроль – для яиц

Если вы никогда, как и мы раньше, не были на птицефабрике, то едва ли представляете, насколько это крутая система. В основе склада готовой продукции – поражающая масштабами голландская автоматизированная машина MOBA, напоминающая космический корабль не только своими размерами, ультрасовременностью и технологичностью, но и ценой. До февральско-мартовского кризиса она стоила порядка 80 миллионов рублей. Сколько сейчас – нам предложили посмотреть на сайте компании, но мы не стали – мы гуманитарии и, возможно, просто не знаем таких чисел.

Итак, схема следующая. Начало начал – это зона ремонтного молодняка, туда попадают приобретенные суточные цыплята, ибо нужно обновлять промстадо. У них – 100 дней до приказа, куда подросшие птички отправятся – в какой именно цех, определяется согласно технологической карте предприятия, где прописано движение птицы. Закончит свои дни курочка в забойном цеху. Думаем, нам повезло, и его мы не посетили: сейчас он закрыт, ибо плановый забой  — по плану в мае.

В цехах с несушками поддерживают микроклимат, стоят вентиляторы, потому что курочка должна дышать свежим воздухом. Выстроен определённый температурный режим. Распорядок дня несушек – как швейцарские часы: кормление, поение, помётоудаление. За чистотой следят птицевод и слесарь, совершающие по графику уборку, используя большие профессиональные пылесосы Kärcher для уборки пера и пуха. Честно – мы оценили. Рассказав друзьям, что едем на птицефабрику, мы получили добрую порцию шуток, в какое амбре нам придется погрузиться и как мы непременно станем его носителями, пока, вернувшись в Астрахань, не доберемся до душа. Докладываем: в цеху стоит едва уловимый запах птицы и не более, шах и мат, вонючки!

С цехов происходит автоматизированный сбор яйца. С каждого птичника по прутковым транспортёрам яйцо стекается в склад готовой продукции. Ежедневно на предприятии несется около полумиллиона яиц, то бишь плюс-минус – население Астрахани. А дальше – начинается самое интересное. Попав по транспортёру внутрь склада, яйцо продолжает свой путь. Каждое лично пожимает руку сотрудникам, которые вручную проверяют вновь прибывших на внешние насечки и чистоту. Не прошедшие фейсконтроль отправляются на менаж, их ждут хлебозаводы и кулинарные цеха. Затем на овоскопе яйца проходят проверку на внутренние насечки, у преодолевших контроль та же участь. Прошедшие обе ступени отбора яйца взвешиваются, важен каждый грамм, в итоге сортировка: вышка, отборка, единичка, двойка, тройка. Дальнейший путь яйца продолжают каждой по своей линии, аки москвичи на ветках метро, штамп – и фасовщики с каждой линии распределяют круглых по коробочкам. Всё, еще немного и, как говорится, с вещами на выход, начнется отгрузка на склад покупателям.

Оценив крутейшее оборудование птицефабрики, самое время вспомнить о санкциях. Выживет ли птицефабрика в новых реалиях? Есть ли какая-то уверенность, что птицефабрика справится с предстоящим непростым периодом импортозамещения, спросили мы напрямую у ее руководителя.

«Уверенности нет, это неправильно. Есть опасения. Мы, конечно, справимся, но уверенность неправильное слово. Уверен может быть только дурак. Опасения в первую очередь в том, что есть факторы, на которые мы не можем повлиять никак. В нашей отрасли присутствует определённая доля импортных вещей. В первую очередь, это премиксы, витаминная группа, то, что не производится в России. Они месяц назад и подорожали в первую очередь очень существенно. Но по крайней мере поставки идут, уже хорошо. Второй момент — это оборудование. У нас оборудование почти во всех птичниках немецкое Big Dutchman, сортировочная машина голландская МOBA. Говорят, что продолжат поставки, но стоимость услуг и всё прочее выросло на 30%. Далее — сырьё. Да, всё российское, но цены растут, я вам хочу сказать, не по-детски. На пшеницу, на кукурузу цены очень высокие цены. Мы понимаем, что там тоже люди, которые тоже страдают в какой-то мере.

Самое главное, чего мы хотим — чтобы цена на корма внутри страны была более-менее стабильной. Я думаю, цены сейчас всё равно немножко стабилизируются. Понятно, в старые значения ещё ни разу ничего не возвращалось, но немножко хотя бы понизятся до разумных пределов, и мы войдем в какую-то колею такую спокойную. Но всё равно будет дороговато, да, я не сомневаюсь, что й9расходы всех птицефабрик вырастут, и доходы уменьшатся. В этом году точно, дальше посмотрим. Возможно, мы как-то  стабилизируемся и будем развиваться. Опасения есть, но мы не пессимисты», — твердо ответил наш собеседник.

Счастливое число Слевина птицефабрики

То, что на предприятии работают не пессимисты, а люди дела, очень ярко иллюстрирует 18-ый цех, куда мы отправились далее. Гордость сотрудников птицефабрики. Или, как они его называют — «наш ребенок». И подобные эмоции понятны. Цех построили в ноябре 2021 года, управившись за полгода исключительно своими силами и средствами, без привлечения кредитов. Его стоимость вместе с оборудованием составила около 100 миллионов. Монтировали его работники предприятия. «Мы здесь жили, дневали-ночевали, но это того стоило», — утверждают харабалинцы.

Впрочем, как говорится, не 18-ым цехом единым.

«Всё что вы видите, делалось не один год и не одним поколением людей, за счёт труда сотрудников предприятия, за счёт желания руководства предыдущего и текущего. На нашей птицефабрике работают семьями, есть люди, которые проработали по 20-25 лет. Текучка есть, но совсем небольшая.

Да, в 2016 году, когда был птичий грипп, это была такая невесёлая история, грустная страница, но справились в итоге. Тогда пришлось менять поголовье, пришлось, можно сказать, почти заново начинать, но предприятие справилось, сотрудники остались, никто не разбежался, за исключением двух-трех человек. Даже немного что-то улучшили.

Сейчас мы продолжаем то, что и наметили давно уже. Например, в прошлом году ввели в эксплуатацию новый птичник (цех №18 – прим.ред.) ещё на 50 000 птицемест, который задумывался ещё лет пять назад, но в связи с птичьим гриппом это не состоялось. В 2020-ом, пусть и с привлечением кредитных средств, построили и ввели новый кормоцех, старый уже не справлялся. Он есть, он рабочий, но уже не вытягивал наши объёмы. В этом году, посмотрим, конечно, по ситуации экономической, хотим добавить в кормоцеху дополнительные ёмкости для хранения зерна, и тогда можно будет считать цикл работы птицефабрики завершённым процентов на 95. Почему не на 100? Потому что всегда там надо что-то доделать, чего-то хочется, есть какие-то мысли.

Но объективно для нашего региона оптимальное поголовье у нас на птицефабрике. Оптимальное соотношение возможностей и цеха фасовки яйца, нового кормоцеха, поголовья с учётом молодняка и кур-несушек. Можно, конечно, гнаться куда-то, но мы считаем, сегодня это нецелесообразно. Если бы мы находились ближе к Москве или к Ростову, к городам-миллионникам, возможно, можно было мыслить в эту сторону. А при нашем географическом положении просто бестолково наращивать поголовье птицы и потом думать, куда продать яйцо. Это бессмысленно. Должна разумность присутствовать, исходя из многих факторов», — рассказывает о своем видении будущего птицефабрики Сергей Иванович.

Поддержим отечественного инспектора

Есть и еще одна беда у фабрикантов — постоянные проверки. Плановые и внеплановые. «Мы от них устали, вот этих контролирующих органов, — признаются сотрудники, — приедут, какую-нибудь одну бутылку найдут на предприятии – сотни тысяч штраф. За что? Мы ее убрали при них убрали, эту бутылку»

Сейчас, например, «Харабалинская» ждет суда. Обнаружили разлитое масло. Экспертиза надзорных органов показала, что вреда не нанесено. Но Росприроднадзор направил материал в Россельхознадзор, а те выкатили штраф за порчу земель, 400 тысяч рублей. Наши собеседники признаются: в приватной беседе им сообщили, что чем выше сумма штрафа, тем больше зарплату получат по итогу контролёры.

«Поддерживаем отечественного инспектора, так сказать», — шутят на предприятии.

А поддерживает ли кто-то отечественного производителя?

«У нас отечественного производителя поддерживают, но нужно просто понимать, кого, как и насколько. Наша отрасль, конкретно яичное производство, поддерживается только из регионального бюджета. В настоящее время федеральных программ по яйцеводству нет. В итоге из поддержки есть компенсация за яйцо по цене и есть льготное кредитование. Но мы считаем, что отрасль могла бы иметь и федеральную поддержку. Об этом мы говорим и с региональным министерством, и когда проводились ВКС с минсельхозом России. В своё время были федеральные программы. В том числе, частично пользуясь федеральной программой, когда-то и «Харабалинская» делала перевооружение, и многие фабрики.

Скажем, построить дезбарьер по всем нормам и правилам стоит более миллиона рублей, на фабрике их должно быть минимум два-три.  Внутри должны быть дороги с твёрдым покрытием. Это тоже большие расходы. Многие предприятия не в состоянии это потянуть, да и должна прибыль оставаться. Поэтому, думаю, если бы была какая-то поддержка в плане развития оборудования, строительства, в общем, каких-то глобальных процессов, которые делаются один раз и надолго, было бы хорошо.

Диалог с властью у нас есть. Например, мы хорошо общаемся по привлечению сотрудников после институтов. Да вот только люди не идут, к сожалению. Мы ощущаем дефицит молодых специалистов.

Было бы здорово, если бы у региональных чиновников было более глубокое погружение  по тем же федеральным программам. Чтобы инициатором, допустим, этих вещей выступали не только птицефабрики или предприятия, а и курирующие их министерства. То есть я считаю, что они должны лоббировать наши интересы в вышестоящие организации. Потому что мы не можем напрямую, мы обращаемся здесь в регионе. Просим, обозначаем список проблем и хотим, чтобы это доносилось выше. В том числе, не только в плане там какой-то поддержки или федеральных программ, а даже в плане цен, о которых мы говорим. Был у нас, кстати, положительный опыт в 2020 году, когда начиналась вот эта история коронавирусная. Я тогда работал ещё на «Степной» птицефабрике директором. Мы обращались через минсельхоз и в Москву. И когда был скачок цен первый, мы выходили напрямую на производителей кормов, прямо на заводы. И ценник опускали реально. Но это проработало недолго, 2-3 месяца.

Нужен постоянный диалог. И это не просто поговорить. Я имею в виду, когда приезжает власть на предприятие, смотрит, что у нас происходит, обсуждаем какие-то вопросы, даём предложения. Этот контакт — он должен быть постоянным, как минимум раз в месяц. Вот тогда и будут какие-то результаты. При этом общаться должен не только директор, ведь есть же и другие специалисты. Скажем, мой заместитель, ветеринары, зоотехники — они тоже должны с кем-то общаться и тоже какие-то вопросы обсуждать. А вот этого диалога на одну ступень ниже нет. А если только генеральный директор и министр всё обсуждают — это неправильно. Должен быть диалог немножко на разных уровнях. Что-то должны экономисты обсуждать, что-то бухгалтера.

И вот тогда бы, я думаю, если бы такой диалог был, дорога уже была бы построена, еще может быть лет пять назад», — отвечает Сергей Еськов.

При этом сама птицефабрика серьезно поддерживает всех своих. И под своими подразумеваются не только работники, которые, например, могут каждый месяц купить по 150 яиц за рубль каждое. Так, буквально недавно «Харабалинская» отправила гуманитарную помощь жителям ДНР и ЛНР – курочек и яйца.

Рубль бум

Яйцо по рублю, переспросили мы. Неплохо! Особенно, учитывая, что цены на продукт растут. Ваша покорная слуга на днях купила десяток за 99 рублей. Каково же было мое удивление, когда Сергей Иванович объяснил мне всю суть ценообразования.

«Вы будете очень долго смеяться и скажете, что я вас обманываю. Цены на яйцо сейчас не просто падают, а рушатся. Но они рушатся у нас на фабриках. Для вас они не меняются. Это самая главная беда, которая не учитывается в постоянном диалоге. Вот смотрите. У нас яйцо, оптовая цена наша неделю назад была 68 рублей за десяток. Сегодня 58 за то же количество. Скажите, хоть на рубль в магазинах или где-то яйцо подешевело?

Мы продаём сегодня оптом по 58. Да, расфасовка по 30 штук. Но если взять десяток, будет 70 рублей. То есть, вот эта огромная наценка в 30% почти процентов между фабриками и итоговой розничной ценой, она неправильна, несправедлива. Мы не можем повлиять на это. Для нас сейчас вообще наступит самый плохой период — май месяц. Закончится Пасха, и у нас все – катастрофа, четыре плохих месяца впереди (пока готовился репортаж, нам стало известно, что цена упала аж в 10 раз – прим.ред).

Как по мне, пусть яйцо будет 60 рублей за десяток, но весь год. Пшеница будет 12 рублей, но весь год. И мы тогда выстроимся, и всё будет ясно и понятно, и с прибылью, и с доходами, и так далее.

Я надеюсь, может быть, что-то изменится сейчас в свете последних событий, в свете выступления президента в плане поддержки производителей, в том числе аграрных. Будет какое-то постоянное взаимодействие», — поделился гендиректор «Харабалинской».

* На «Харабалинской» птицефабрике трудятся 174 работника. Средняя заработная плата, по данным на 2021 год, 44 000 рублей. В прошлом году предприятие произвело 152 миллиона яичек, на этот год планируется 160 миллионов. В среднем поголовье курочек составляет 650 000 несушек пород Хайсекс Браун и Хай-Лайн, для которых работает 12 цехов. Средняя продолжительность жизни каждой 19-20 месяцев. Еще четыре цеха для малышей, где они живут с суточного цыплёночка до 100 дней.

Котлетки с макарошками? Нет, с пюрешкой

На мысли «о, сколько нам открытий чудных» и подошла к концу наша экскурсия. Прощаемся. Время – к обеду. «Оставайтесь, — говорят хозяева, — накормим». Отказываемся с трудом – труба зовет, как говорится. Хотя очень хотелось перед дорогой пообедать за 40 рублей. Да-да, вы не ослышались, обед для работников птицефабрики стоит именно столько.

«И это не половничек бульона! Нормальная порция первого и второго. Сегодня у нас, например, суп харчо, пюре, котлетка, салатик, компотик и хлебушек», — уточняют харабалинцы.

Желаем приятного аппетита. Им надо набраться сил. Вечером у них матч по волейболу с командой местной полиции (уже в процессе написания статьи сотрудники, с которыми мы успели сдружиться за время своего визита, похвалились: победили – 3:0). Кстати, спорту на птицефабрике уделяют особое внимание. Каждый четверг играют в волейбол. Примечательно – бок о бок ловят и бросают мяч работяги и гендиректор.

А еще к Сергею Еськову тренера местных детских спортивных школ, по боксу, например, или шахматам, обращаются за спонсорской помощью.

«Никому еще не отказали, в меру возможности всегда поможем. У Сергея Ивановича политика такая: спорт мы приветствуем, поддерживаем, тем более если речь о детях и подростках», — делятся волейболисты-энтузиасты.

Анастасия Вербина